Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Этапы развития страхового рынка и страхового надзора в России

Ведомости, 14 декабря 2001 г.

Константин Пылов: «Страховой наблюдатель сканирует рынок»

870 просмотров

С момента назначения Константина Пылова на пост руководителя департамента страхового надзора Минфина России прошло более полутора лет. Лишь по прошествии этого срока Пылов согласился дать первое развернутое интервью — «Ведомостям». При главе департамента страховой надзор, контролирующий деятельность 1300 страховых компаний в России, дистанцировался от страховщиков и более не лоббирует интересы страхового рынка, как это было при прежних руководителях. Более того, впервые в адрес Союза страховщиков со стороны департамента звучат критические замечания.

— Как вы прокомментируете развитие страхового рынка в 2001 г.?

— Три квартала этого года рынок развивается нормально — более 200 млрд руб. страховых взносов. Об объемах за весь год сказать трудно — это нужно специально просчитывать, а у нас другая сфера деятельности. Прогнозы — это компетенция Минэкономразвития, оно занимается анализом финансовых рынков. Но я думаю, что и дальше развитие страхового рынка будет довольно значительное. Принимаются изменения в налоговое законодательство: снижается налог на прибыль, страховые затраты предприятий относятся на себестоимость продукции. С учетом роста экономики в таких условиях будет развиваться и страхование. Объемы поступлений, конечно, будут расти, но какие-то конкретные цифры назвать трудно.

— За девять месяцев рынок собрал около $7 млрд...

— Я полагаю, что такая тенденция сохранится.

— И по итогам года получится около $10 млрд?

— Возможно.

— С чем помимо налоговых стимулов для предприятий может быть связан рост? Можно ожидать какого-то скачка в развитии рынка в будущем?

— На мой взгляд, здесь нужно рассуждать так: страхование — это услуга вторичная. Есть деньги — есть страхование. Нет денег — никто к вам не придет. Идет рост, социально-экономическая ситуация в стране стабилизируется. Это самое первое условие, почему развивается страховой рынок. Во-вторых, растут доходы, в том числе и у населения. Когда появляется лишний рубль, гражданин вспоминает о жизненных ситуациях — непредвиденные обстоятельства, теракты вроде 11 сентября в Америке — и идет в страховую компанию. Страховщики в этой ситуации также не дремлют, разрабатывают новые страховые продукты. Пример: страхование почтовых работников на случай заражения инфекционными болезнями.

— В структуре собранных страховыми компаниями поступлений около 60% приходится на страхование жизни. А «зарплатные схемы» в страховании существуют?

— Да, налогосберегающие схемы.

— Не за счет ли них растет наш рынок?

— Навряд ли. Может быть, в какой-то части. Полагаю, что этим грешат сейчас средние страховые компании, удаленные от центра. Есть ведь страховые компании, которые обслуживают небольшие промышленные предприятия и группы. Там присутствуют эти схемы. Но с точки зрения страхового законодательства трудно ограничить зарплатную схему и отделить ее от незарплатной. Здесь необходимы более четкие законодательные способы регулирования. В связи со вступающими в силу в будущем году льготами по долгосрочному страхованию жизни придется вырабатывать конкретные требования на этот счет, чтобы ими не воспользовались работодатели в целях ухода от налогов.

— Если эти зарплатные схемы существуют, каков их объем?

— Мы не анализируем эти вопросы. У нас направленность сугубо простая: есть страхователь и страховщик, есть законодательство, соблюдается — не соблюдается. Мы несколько далеки от глубокого анализа страхового рынка. К сожалению, может быть.

— Какова основная тенденция на рынке в 2001 г.? Что наиболее сильно запомнилось?

— Я думаю, бума покупок, поглощений страховых компаний сейчас нет. Этот процесс постоянно шел — он и идет. Основной тенденцией можно назвать начавшийся процесс очищения рынка за счет роста классического страхования, крупных промышленных и предпринимательских рисков. Раз классические виды страхования выходят на первый план, то те страховщики, которые работали с зарплатными схемами, уже чувствуют себя неуверенно. Я думаю, эта тенденция будет возрастать.

— Раньше для страховщиков страховой надзор был органом, который определял политику на рынке страхования и отстаивал его интересы. Как вы считаете, должен ли надзор так влиять на рынок?

— Я не знаю, как было раньше. Считаю, что у надзора есть конкретные функции. Участвовать в каких-то положительных тенденциях развития рынка надзор, конечно, должен. Но больше всего надзор должен заниматься своим делом. Влиять как-то политически, руководить рынком, я считаю что это неправильно.

Есть сообщество страховщиков. Они должны как-то сами определяться политически, защищать свои интересы, контактировать с властью, входить в политику. А надзор должен защищать интересы страхователей, государства и отчасти страховщиков. Встать впереди страхового сообщества — это неправильная позиция.

— Вы как-то назвали надзор «страховым полицейским». Это словосочетание выражает сущность работы департамента?

— Близко к этому. За рубежом принят более удачный термин — «страховой наблюдатель». Полицейский — это все-таки свисток, жезл, наручники. Страховой наблюдатель, который вскрывает нарушения, предупреждает их, принимает меры к исправлению, — это мне кажется более правильным. Страховой наблюдатель сканирует рынок, он знает некоторые его тонкости. Конечно, он знает очень много, чего, может быть, не знает сам рынок. Но эти знания должны оседать внутри и воплощаться в надзорных методологических решениях. Допустим, можно выйти на площадь и сказать, что такие-то компании финансово менее устойчивы. И что получится? Народ бросит одни полисы и побежит покупать их в другой страховой компании. Этого не нужно. Практика показывает, что у надзора должно быть побольше полномочий. Например, как только страховая компания приближается к границам неплатежеспособности, должны приниматься меры вплоть до обращения к акционерам об увеличении уставного капитала. Надзор должен иметь право отстранять руководство компании, назначать внешнего наблюдателя и т.д. Иначе нередко получается так: мы вскрыли нарушение, предписание выдали, компания что-то исправила, подчистила документы, мы отозвали лицензию, люди разбежались, компании нет. В этом смысле у нас весьма усеченные меры воздействия, резких, нормальных решений мы принять не можем.

— Эти полномочия будут означать повышение статуса надзора. Ваш нынешний статус — департамента Минфина — вас не устраивает?

— В данном положении статус вполне реален. Если взять справку о страховых надзорах Европы, то практически в 60% стран страховой надзор находится в ведении министерств. Это чаще всего Министерство финансов. В трех или четырех странах страховой надзор — это отдельное министерство либо организация.

— А как вы относитесь к идее финансирования надзора за счет средств страховщиков?

— В Госдуму внесен проект закона «О страховом надзорном сборе». Он предполагает, что клиент через страховую компанию будет отчислять 0,2% от суммы страховки на контроль за страховой компанией. Я считаю, что это нормально. Если взять европейское сообщество, то только в трех государствах надзор финансируется за счет бюджета. Когда надзор содержится за счет бюджета, он попадает под обычные бюджетные тенденции — сокращение финансирования, численности аппарата. Но если рынок растет, появляются новые миллионы застрахованных, то его возможности должны расширяться. Поэтому в 80% стран надзор содержится только за счет поднадзорных организаций. Это правильно. Если вы не страхователь, то вам, как налогоплательщику, не интересно содержать меня, как чиновника, который контролирует страховщиков. Если же вы клиент страховой компании, то вам такое содержание уже интересно, так как вы можете потребовать от надзора выполнения его функций. Не знаю, как воспримет Госдума этот закон, но он нужен.

— Не могли бы вы рассказать подробнее о разрабатываемом проекте закона «О страховом надзоре» и о поправках в закон «Об организации страхового дела».

— Некорректно об этом говорить, пока они не в Госдуме. Законы находятся в аппарате правительства. К сожалению, они разрабатываются уже два с лишним года. По планам где-то в феврале следующего года их внесут в Госдуму.

Говорят об изменениях, которые будут вноситься в закон «Об организации страхового дела». Это старенький закон «О страховании». Его просто переименовали и внесли ряд положений, связанных с иностранными инвестициями в российский страховой рынок. А так он по сути остался тот же самый — с 1992 г., как его приняли. В принципе, он очень здорово устарел. Там нет, допустим, норм, которые четко регулировали бы вопросы, связанные со страхованием жизни и «нежизни». Совершенно безнадзорны сейчас общества взаимного страхования, страховые брокеры, особенно иностранные страховые брокеры. Очень здорово поотстали мы с требованиями по организации, реорганизации и ликвидации страховых компаний, к уровню квалификации руководителей. Необходимо более четко прописать вопросы, связанные с финансовой надежностью и платежеспособностью. Я считаю, что назрело время, когда необходимо увеличить минимальный размер уставного капитала страховщиков. В программе Грефа написано четко — до эквивалента $1 млн.

— А что предполагает закон «О страховом надзоре»?

— Такого закона не было в России, хотя в Германии, где страховому надзору уже 100 лет, такой закон существует и он довольно-таки приличный, расписывает все от и до. Мне нравится немецкая позиция: чем больше в законе, тем меньше в инструкциях, тем меньше домыслов и додумывания у чиновников. В нашем законе прописаны основные функции надзора, компетенция расширена. Мы учли также требования международных стандартов, например предусмотрели штрафы за невыполнение требований надзора. Посмотрим, как решит законодатель, — за ним основное слово. Я считаю, что закон о страховом надзоре в России необходим.

— Там полномочия увеличиваются?

— Да. И более четко прописывается компетенция надзора. Некоторые вопросы остались те же самые, мы их только детализировали. Думаю, этот закон не отличается от стандартного закона любого европейского государства.

— Вы упомянули об увеличении минимального размера уставного капитала страховщиков до $1 млн. В течение какого времени будут введены эти требования?

— Здесь нужно быть очень осторожными. Потому что если с 1 января какого-либо года резко ввести это требование, то у 1300 компаний просто денег не хватит. Должно быть поэтапное повышение. Если поправки в закон «Об организации страхового дела» будут приняты в 2002 г. , то, условно говоря, в 2003 г. должна быть введена хотя бы треть от общего требования.

— То есть это $300000?

— Да. К 2004 или 2005 г. еще увеличить, а к 2006-2007 гг. — уже полный эквивалент в $1 млн. Чтобы дать возможность страховщикам и их акционерам продолжать работать нормально и копить средства. Есть также предложение не давать рассрочки и ввести требование об однократном увеличении минимального уставного капитала до $1 млн с 2003 г. Анализ рынков стран СНГ показал, что они довольно серьезно подняли требования к уставным капиталам страховщиков. Если оставить размеры капиталов на низком уровне, тогда российским страховщикам придется тяжело в конкуренции с иностранными страховыми компаниями. Увеличение капитала приведет также к росту емкости рынка, и страховщики будут больше рисков размещать в России.

— А сколько сейчас компаний с уставным капиталом более 10 млн руб.?

— Около 300.

— А если в течение пяти лет требование увеличится до $1 млн, сколько останется страховщиков?

— Трудно сказать. Но будет меньше 1000 компаний.

— В последний раз новые требования к уставным капиталам были введены с 2000 г. И тогда Минфину пришлось отозвать около 500 лицензий. Причем некоторые компании пошли в суд. Восстанавливал ли Минфин лицензии по суду?

— Судебных исков от страховщиков было много. Но большинство из них оказались несостоятельны. Пытались играть на имеющихся якобы противоречиях в законодательстве. По суду была восстановлена только одна лицензия — из-за технических ошибок в процедуре отзыва.

— Недавно вы впервые критиковали страховщиков за то, что они перестали уделять внимание разработке страхового законодательства. С чем связана такая критика?

— Я много занимался объединением страховщиков. Первое такое объединение было создано в 1989 г. — Ассоциация страховых организаций, потом в 1991 г. был Российский союз страховщиков, а в 1994 г. я возглавлял оргкомитет по созданию Всероссийского союза страховщиков (ВСС). Сейчас, мне кажется, нужно по-новому взглянуть на цели и задачи ВСС. В политике союза была упущена региональная тенденция. Получилась какая-то замкнутость ВСС. Я помню, когда проходило учредительное собрание, то присутствовало 960 страховых компаний. Сейчас членов порядка 200 с лишним. Мне кажется, ВСС несколько утратил авторитет. Произошло размежевание на федеральные компании и региональные. Получается, что центральные федеральные страховые компании ближе к власти, двигают свои проблемы. Региональные компании отстают, замыкаются в свои региональные союзы. Поэтому нужно в ближайшее время как-то пересмотреть политику ВСС как всероссийского объединения страховщиков. Из-за такой раздробленности возникает провал в законодательной работе. Даже депутаты Госдумы сейчас в недоумении. Опять получилась такая система, что по одному и тому же вопросу на них выходит несколько различных групп страховщиков. В 1994 г., когда мы лоббировали ряд законов, нам говорили: коллеги, вы объединитесь и ходите по одному вопросу вместе, а то тяжело работать законодателям.

— Вы считаете, что ВСС стал более подвержен влиянию московских больших компаний?

— Я думаю, да.

— От ВСС вам тоже достается. Совсем недавно страховщики возмущались тем, что с начала этого года Минфин закрыл доступ к статистическим данным по объемам поступлений страховых компаний. Теперь никто не представляет позиций страховщиков на рынке. В чем причина закрытия информации?

— Причина закрытия в том, что у департамента страхового надзора статистики нет. Статистика есть в Госкомстате. То, что у нас — это не статистика. Это называется «информация, поступившая в порядке надзора». Это совсем разные вещи. Когда департамент страхового надзора, как контролирующий орган, под страхом предписания требует от страховой компании предоставления соответствующей информации, он не вправе отдать данные на сторону. Одна из задач ВСС — информационное обеспечение членов союза, в том числе и сбор этой самой статистики. Несколько раз ВСС пытался ее собирать, у него даже свой центр аналитический организован. Сбор и анализ информации по страхованию — дело Союза страховщиков, а не департамента страхового надзора.

— Еще одна претензия страховщиков — отмена разработанных ВСС и согласованных с надзором «типовых», или стандартных, правил по различным видам страхования. Это давало возможность ускоренно получать лицензию, потому что не было необходимости проверять эти правила. С чем связана отмена этих правил?

— Мы не отменяли «типовые» правила страхования. Такие правила не проходят экспертизы, и рассмотрение вопроса о лицензировании занимает около недели. Так получилось, что между прежним руководством департамента и ВСС была договоренность, что компании, получающие лицензию по «типовым» правилам, ставили в отдельную очередь на лицензирование. Получалось, что основная масса работников была занята обслуживанием «типовой» очереди, которая шла ускоренно. А все остальные, которые получали лицензию по разработанным ими самими правилам, ждали очень долго. Ведь нам приходится читать все правила, разработанные страховщиком, давать замечания, посылать запросы. Представляете, сколько занимает только анализ 15-20 правил страхования, — это недели три-четыре. Мы будем лицензировать компании по «типовым» правилам. Просто мы поставили компании, которые получают по ним лицензию, в общую очередь.

— А сколько сейчас компаний в очереди стоит? И сколько по времени занимает процесс лицензирования?

— Где-то около 400 компаний. Это очень много. Мы пытались что-то сделать в течение года. Сейчас мы рассматриваем заявки на лицензирование где-то за июнь-июль. Получается пять месяцев. А в законе установлен срок в 60 дней, но это, конечно, слишком маленький срок. Нужно увеличить. Я интересовался в ряде зарубежных надзоров, там вообще сроков не существует. Как надзор сочтет, так и будет.

— Как строится ежедневная текущая работа департамента страхового надзора по контролю за страховщиками?

— Во-первых, департамент разбит на несколько сфер деятельности. Первая — информационное обеспечение департамента. Подготовка различных отчетных документов, получение информации о страховщиках и ее обработка. Исходя из этого выдается определенный анализ по направлениям деятельности компаний, по соблюдению требований законодательства, финансовой устойчивости, платежеспособности, по объемам поступлений. Так создается некое представление о регионе, группе компаний, конкретном страховщике. Вторая сфера — собственно надзор, когда запрашиваются отдельные документы, другие сведения исходя из анализа, запросов страхователей, правоохранительных органов, налоговых служб. В совокупности все это собирается в единое целое, анализируется и принимаются необходимые меры.

— Как часто случаются проверки страховых компаний?

— Во-первых, проверки не «случаются» — проверки идут по плану. Как минимум мы проверяем 10 компаний в квартал. Исходя из анализа, выбираются страховые компании. Анализируется деятельность каждой из них, утверждается график проверок. Затем готовятся письма, телефонограммы в каждую компанию: «Извещаем вас, что такого-то числа к вам придет ревизор, просьба подготовить то-то и то-то». Вот вся технология, она повседневная. Ничего здесь особенного нет. Правда, был у нас один инцидент. Одна страховая компания как-то всполошилась, даже собралась жаловаться на нас в прокуратуру и подавать в суд. О том, что пришли наши работники по какой-то телефонограмме, не предъявили какого-то постановления о проверке. Я думаю, люди мало знакомы с законодательством о страховании. Мы несколько другая, надзорная организация. Существуют требования к налоговым проверкам, а у нас проверка в порядке надзора. Мы же не финансово-хозяйственную деятельность проверяем, а соблюдение страхового законодательства, соблюдение наших требований. Мы можем прийти в любое время в любую компанию. Это нормальная работа любого надзорного органа. А там был переполох, проверяющих не пускали: «У нас этого нет, руководителя нет. — Где ваши отчетные данные? — У нас был компьютер, компьютер украли». Потом высказывают претензии: пришли, официально не предупредили...

— А по результатам проверок отзывались лицензии?

— Сразу нет. Хотя мы вправе даже по одному предписанию отозвать лицензию. Но этого, как правило, не делается. Потому что существуют конкретные причины нарушений. Например, какие-то технические сбои. Предписание — это требование исправить нарушение. Если компания исправляет в установленный срок, мы снимаем этот вопрос с контроля. Если нет — есть другие меры, ограничение или приостановление лицензии. Но сразу отзыва лицензии у нас пока еще не было — очень серьезная мера, это означает, что компания больше не страховщик, бизнес закрывается, а там же остаются обязательства перед клиентами.

— По итогам 2000 г. новая страховая компания «Реал» из села Путилкова взлетела сразу на 4-е место по объемам поступлений в России. Вас не заинтересовал такой быстрый рост? Вы контактируете с этой компанией?

— А почему мы должны с ней контактировать? У нас особенность поведения на рынке — наличие нарушений. А какие же это нарушения? Может, повезло страховщику. Может, страховщик пять-шесть лет готовился к такому хорошему бизнесу и вдруг выбросил весь свой интеллект на рынок. Как только возникнут отрицательные последствия такого роста, будем анализировать. На моей памяти много таких страховых компаний, которые взлетали, а потом исчезали. Бизнес есть бизнес. Объем страховой премии, у кого выплат больше, — это совсем не показатель для оценки страховщиков. Если мы проведем наш рейтинг компаний, то он будет совсем другой, чем публикуемые списки 100 ведущих компаний по объемам поступлений. Но мы никогда этого рейтинга не опубликуем, так как это наш надзорный анализ.

— Каких новшеств ожидать страховщикам от надзора в будущем 2002 г.?

— К концу этого года нам надо постараться доработать все нормативные документы, которые мы запланировали. Мы немного отстаем в этом плане, текущей работы много. Документооборот департамента составляет 25% от всего документооборота Минфина. Ряд документов должны выпустить: инструкцию по платежеспособности, некоторые новые формы отчетности, правила формирования страховых резервов по жизни и по «нежизни». Необходимо закрыть все наши законодательные вопросы и внести в Госдуму закон «Об организации страхового дела» и закон «О страховом надзоре». Как только эти законы будут приняты, многое изменится на страховом рынке. Изменится и страховой надзор — конечно, в положительную сторону.

МИЛЕДИН П.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »